Реликт (том 2) [Книги 4–6] - Василий Головачев

— Нам и не следует стремиться к этому. Всяк сверчок должен знать свой шесток. Но защитить свой дом мы в состоянии.

— Не уверен. Простите, патриарх. Поле вариативной свободы неуклонно сужается, уменьшая наши возможности и шансы выиграть Игру даже в пределах местного скопления галактик. Что из того, что мы стабилизировали Игру-Войну в пределах контролируемой нами зоны космоса? Эмиссара ФАГа в Системе мы, конечно же, в состоянии ликвидировать, но это самый низкий уровень вмешательства Игрока. С эмиссаром второго уровня, отвечающего за скопление галактик, справиться без поддержки будет очень сложно. А третий уровень эмиссара, отвечающего за ведение Игры в метагалактике, нам вообще недоступен.

— Поэтому я и предлагаю, — вмешался в разговор Мальгрив, — не трогать базу эмиссара на Солнце и его самого. Пусть считает, что наших сил не хватает для его ликвидации. А мы тихонько будем искать выходы на союзников помощней, чем эмиссары второго и третьего уровней.

— Может быть, вы правы, Джордан, — сказал Варфоломей Иван I после паузы. — Вероятно, нам следовало бы так поступить. Но тем самым мы снова поставим под удар дорогих нам людей. А главное, пострадают и совершенно невинные люди, даже не подозревающие об Игре. Мы и так совершили тяжкий грех, подставив старейшин синклита, их друзей и близких под удар ФАГа, хотя и во имя высших соображений. И да простит нас Господь!

Пайол Тот хотел что-то сказать, но передумал, взялся за чашку. Патриарх повернул голову к Мальгриву.

— А вы как считаете, Джордан?

— Я сделаю все, что в моих силах, и на том уровне, который мне доступен. Умом я все понимаю, но «внутри весь плачу», как сказал один из героев литературного произведения. — Мальгрив грустно усмехнулся. — Я даже подумывал об отставке. А потом спросил себя: если не я, то кто же? И все стало на свои места. Кстати, я до сих пор не понимаю одной простой вещи: зачем ФАГу вообще воевать с человечеством, да еще в двух планах — физическом и пси-реальном? Ведь его уровень — уровень Закона Вселенной! Мы — игроки не его масштаба.

Пайол Тот покосился на шефа «контр-2», но снова промолчал. Не спешил с ответом и Варфоломей Иван I.

— Понимаете… — Пауза, беглая улыбка на губах, сложный и тонкий слоган недоступных понятий и эмоций. — Дело в том, что человечество — потенциально магическая раса. Концепция, утверждаемая ортодоксами, что якобы Архитекторы и Конструкторы готовили Вселенную для появления Инженеров, а не людей, что якобы мы можем, но не должны существовать, — не совсем верна. Да, Инженеры не появились в нашей метавселенной.

В мир пришли мы, люди, и десятки других разумных рас, половина которых уже закончила свой путь, но… но уже выросли файверы, носители пятой волны разума, которые готовы стать Инженерами. И поэтому Игрок, то есть ФАГ, не хочет рисковать.

Пайол Тот опять попытался было вставить слово, но с видимым усилием сдержал себя. Варфоломей Иван I глянул на него понимающе, кивнул, видимо отвечая своим мыслям, однако обратился не к нему, а к начальнику «контр-2»:

— Надеюсь, вы настаивали на личной встрече не только для того, чтобы задать общефилософский вопрос и подискутировать?

— Патриарх, мне нужен ваш конкретный совет. Мы намеренно допустили утечку информации по «контр-2», эмиссар клюнул на «дезу» и готовит экстренные меры по уничтожению нашего укрепрайона. Мы соответственно готовим контрмеры и своего момента не упустим. Но кроме Виданы Железовской, добровольно согласившейся на эту операцию, К-диверсанты захватили и Ставра Панкратова. Об этом знает его отец и… — Мальгрив помолчал и с неохотой добавил: — И Габриэль Грехов. Они каким-то образом выяснили координаты базы К-диверсантов и, боюсь, в ближайшее время пойдут на ее штурм, до того, как наступит час «икс». Если Панкратова я еще могу попробовать отговорить от этого шага, то Грехова мне убедить не удастся. Судя по доходящим до меня слухам, он отнесся к идее с дезинформацией резко отрицательно.

— Я знаю. — Патриарх сморщил лицо. — Он только что высказал мне свою точку зрения. И я уже начинаю жалеть, что согласился с предложенным вами планом.

— Это был мой план, — сказал ради объективности Пайол Тот. — Но я не считаю его негодным и неэтичным. Мы спасаем не себя лично и даже не группу избранных, но метавселенную!

— Звучит красиво, однако патетику я не люблю. Джордан, чтобы контролировать ситуацию, вам остается лишь подключить ваших оперов к группе Грехова. Пусть все идет так, как идет. Выручайте ребят, Видану и Ставра. Мы их подставили, мы обязаны и спасти. Что еще вас беспокоит?

— Что делать с предателем? — тяжело сказал Мальгрив.

— То есть с Баренцем, — уточнил Пайол Тот.

Варфоломей Иван I вздохнул, откидываясь на спинку кресла и закрыв глаза. Сказал тихо, с болью в голосе:

— Он не предатель, Джордан. Он закодирован! И не виноват в том, что не выдержал эгрегорного удара во время того злополучного визита к Алсаддану. Я думаю, мы пока ничего не должны делать. Кодирование такого уровня, какому он был подвергнут, нашими силами снять невозможно.

— Но он мешает. И скоро поймет, что мы все знаем. На какой шаг запрограммировал его эмиссар ФАГа, неизвестно.

— Что вы предлагаете?

Мальгрив молчал. Молчал и Пайол Тот. Тишина в келье сгустилась и превратилась в готовую упасть на голову волну цунами…

Закодированный

Легкость в теле была странной, сродни внезапному приступу невесомости. Но тела он не ощущал, как не чувствовал ни жары, ни холода, ничего. Похоже, он даже не дышал, потому что здесь, в этом нереальном пространстве, пронизанном потоком оранжевого света с красными переливами, воздуха не было. Зато летали вполне реальные на вид, перистые или кристаллически ограненные, но асимметричные булыжники. «Астероиды», так сказать. Некоторые из них превосходили по размерам Монблан, а иные были совсем крошечные, неприятные на вид, и цвет у них был серый либо черный с фиолетовым отливом. А вот цвет крупных «астероидов» изменялся время от времени, особенно когда они сталкивались и начинали танцевать друг возле друга. Тогда их цвета тоже начинали «плясать» в ритме танца, хотя и не выходили за пределы красного и инфракрасного диапазонов. А потом Ставр сообразил, что «камни» таким образом разговаривают, и начал прислушиваться, пока не научился их понимать. Последний такой разговор состоялся, когда три особо крупных «булыжника» подлетели совсем близко и начали описывать сложные траектории вокруг еще одного «астероида», напоминающего по форме зародыш в утробе матери.